Заметки

Сижу я в фойе современного стерильного медучреждения. Сиденья, кстати, как в аэропорту, а за окном, для полного сходства вертолет скорой помощи взлетает. Напротив меня столик с наглядной агитацией, автомат с кофе. И мусорная корзина, на треть заполненная разовыми стаканчиками. А возле столика стоит девушка-менеджер.

По случаю (на барахолке нашел) досталась мне книга, изданная «Молодой гвардией» в 1955 году «Техническое творчество». На обложке трудолюбивый пионер учится всякому делу: ему в кружках предоставляется возможность и строгать, и пилить, и паять, собирать модели катеров, сноповязалок, самолётов и натуральные радиоприёмники.

Если не в курсе, то это фильм, среднеметражный, курсовая работа Андрея Тарковского и Александра Гордона, режиссёра, конечно, менее известного, но друга Тарковского, снял «Сергея Лазо», «Схватку в пурге», а так же высокохудожественно дублировал «Ностальгию» и «Жертвоприношение».

И ещё картина из Национального художественного музея Беларуси. «Мой дом», автор Василий Сумарев. Это ностальгический репортаж из детства и юности художника. Минский барак, ныне снесённый, приукрашенный. И такой трогательный, что даже Екатерина Фурцева его выделяла.

Продолжаю находиться под сильным впечатлением от посещения Национального художественного музея Белоруссии. Особенно захватило малоизвестное панно Михаила Врубеля «Садко», что находится в музее. Для меня это произведение загадочное: у Врубеля Садко — это декорации к опере Римского-Корсакова.

Полуночничал вчера, смотрел в какой-то раз Blow Up Антониони, фильм, не виданный нами в 1966 году, но исписанный критиками во всех Искусствах кино. И нами, простыми ребятами, исчитанный. Игра без мяча, жизнь без смысла, драма молодого художника-фотографа.

К вопросу о беспилотниках. Налетевших на Москву и Подмосковье. Ездили мы по делам вчера и по навигатору заехали на точку, где условились встретиться. Ну, двор, курилка, машины, люди. Справа цех, слева склад.