И ещё картина из Национального художественного музея Беларуси. «Мой дом», автор Василий Сумарев. Это ностальгический репортаж из детства и юности художника. Минский барак, ныне снесённый, приукрашенный. И такой трогательный, что даже Екатерина Фурцева его выделяла.
Правда, обязательно замечая, что флаг красный не забыт — «и вообще картина весёлая». Интересные они были люди, со своим ходом мысли. Но это в скобках. Картина жива деталями, которые интересно замечать и разгадывать. Рядом с фигурой отца художника, который любил шутить, что война рано кончилась, а то у него было бы три ордена Славы, а не два, три двухпудовые гири. Почему три? Художник не поясняет — он разом и на крыше, и на яблоне, а брату тоже некогда, он на турнике подтягивается. Мама с соседкой на лавочке сидят. Наверху свадьба гуляет, а другу художника не весело, он смотрит на нас, руки свесив. Почему? А вот и догадайтесь. Птичка деловито отщёлкивает окорок, висящий за окном. У котельной кочегар спит, а дымина из трубы сам валит, флюгер с петухом едва виден. Едет мимо поезд по чугунке. А в некоторых окнах дома никого, темно, пусто. Что с вами, добрые люди, может, из барака переехали, а может войной убиты? Порассматривайте.
В Третьяковке, которая «Мой дом» купила, его теперь нету — уехал в Ташкент, кажется. Любило руководство в СССР всё раздаривать — полуострова, картины. Всё ж оно наше, общее. Потом великая собирательница минской коллекции Елена Аладова признавалась Сумареву, что дома шедевр промухали, и в Минске появилось авторское повторение — а бонусом, простите за слово, рама резная, с персонажами тоже. Сумарев много чего ещё написал, но «Мой дом» получился исключительно душевно. Поразглядывайте. Найдите банку из-под венгерского зеленого горошка. И вертолёт, залетевший в прошлое.
