Что понятно из разговора Улюкаева с Сечиным? Да много чего. Редко когда публике выпадает удовольствие послушать разговор и почитать дословную расшифровку двух больших начальников. Ощутить атмосферу. Заметить нюансы. Зачем разговор, а там есть вещи явно не для широкой публики, вообще слили в прессу — неизвестно. Версии есть разные. Но слово — не воробей. Полная запись, с трех микрофонов. Но нас не гостайна интересует, а лингвистика, психология, детальки.
Назначение встречи
Заметьте, Игорь Иванович называет Алексея Валентиновича «дорогой». Это словечко, прокравшееся к нам в разговоры от уроженцев Кавказа, прочно закрепилось в чиновничьем новоязе. В отличие от «уважаемый», которое прорывается к нам в разговорную речь из Средней Азии. Но среди начальников не приживается, поскольку ставит произносящего в положение менее значимого участника диалога. С оттенком сферы обслуживания: «Тебе бастурма или шаурма, уважаемый?» Не катит. «Дорогой» в высших эшелонах звучит часто, чуточку панибратски, зато предполагает равнозначный ответ: «И с колбаской, дорогой!» И это не царапает, поскольку дружелюбно. Главное не забыть добавить «Обнимаю»! И Сечин не забыл.
Кто больший начальник в этой паре? В данном контексте точное знание на сей счёт дает диалог о назначении времени встречи.
Сечин: В 17 вот.
Улюкаев: Сейчас секундочку. Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Сейчас 17, давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немножко. Пораньше.
Улюкаев: В 17:30?
Сечин: Ну давай в 17.
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут в том числе и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Диалог не короткий. Уважительный. Но обратите внимание: он начался с семнадцати часов, удобных Сечину, и Сечин своего добился, изящно прогнув Улюкаева. Которому встреча явно нужнее.
Отдельный шедевр — старт разговора.
Сечин: Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там…
Улюкаев: Да.
Почти всегда эти формулировки — «какие будут поручения», «я тебя услышал», «с этим надо переспать» (это когда отвечать на острый вопрос лучше на трезвую голову, да и утро вечера мудренее) — стандартно прикрывают то, чего не стоит произносить прямо. И тут уже тот, кто главнее, наигрывает исполнительного подчинённого: «были поручения». Легко представить на этих словах улыбку Игоря Ивановича, в ожидании приятной встречи с Алексеем Валентиновичем. Зная всю её подоплёку: спецоперация. «И поставьте корзинку в 206-ю. И чай приготовьте».
О главном
Сечин: Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну, в командировках были.
Улюкаев: Конечно.
Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну можешь считать, что задание выполнено. Вот, забирай, клади и пойдем чайку попьем. Так, вот ключ на всякий пожарный.
С одной стороны, прямо ничего не сказано. Но когда потом на выезде тебя задерживают не только с колбасной корзиной (традиционный подарок от «Роснефти»), а и двумя миллионами долларов, то смысл поручения окончательно проясняется. Хотя Улюкаев рассказывает, что речь идет о хорошем вине, которое он просил Сечина привезти. А он не понял и сумку долларами набил. Запутался в поручениях. Однако фраза «пока туда-сюда, собрали объём», свидетельствует в пользу того, что речь идет не о Шато Марго, зачем его в сумке на ключ запирать? А об оговоренной сумме денег. О взятке. Бутылки не шуршат, а деньги не звенят.
Впрочем, окончательный ответ — это прерогатива суда и следствия. Как говорит Игорь Иванович по поводу японцев, искавших возможность через него продвинуть тему северных территорий, «нет, ребята, вы с этими вопросами ко мне не обращайтесь. Мы солдаты, нам что говорят, мы и делаем, а это уже не наша епархия».
Лекция о состоянии отрасли
В принципе дело сделано, сумка передана, лежит в багажнике улюкаевской машины, доллары помечены, ключик тоже. Оперативники наготове, можно прощаться. А поговорить? Следует потрясающая лекция о состоянии отрасли, смысл которой, если знать контекст, можно предать словами: мы тут дело делаем, а ты там в министерстве (нрзб) околачиваешь. Да ещё за каждый чих премию требуешь. На Гоа покою не даёшь. Ужо тебе!
Выделил бы вдохновенный рассказ Сечина о гидроразрыве. У него там технологии, мудреное слово пропанты, такие колючие частицы, цепляются за грунт, там горизонты и компрессоры, а Улюкаев напоминает бессмертного персонажа кавээнщика Сивохи, который на все вопросы отвечал в трубку: «Так это… Вы бабки перечислили?»
Сечин: Я разговаривал там с этим же ENI, они 2 миллиарда евро сдают в бюджет Италии. Мы 50 миллиардов. Это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить там 17. Из них часть мы уже дали, а 50 миллиардов ежегодно мы и так формируем. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, стабильно 43, а у меня 80. Понимаешь?
Улюкаев: Ну конечно.
Только что нетерпеливо пальцами не постукивает. Зато на записи ясно слышно, как тикают часы. Тик-так, тик-так… А Сечин всё про гидроразрыв.
Сечин: …Скажем, в Штатах для гидроразрыва оборудование позволяет делать до 30 и выше разрывов за раз. Мы делаем 12–15, до 20. Но у них другие компрессора, там больше давление, другие пропанты — это специальная такая фракция, которая закачивается при разрыве в трещину и не позволяет ей схлопываться, создавая коллекторную базу для сбора нефти и газа. Раньше у нас применялся песок, но песок вымывается с водой; американцы сейчас применяют новые виды пропантов с изменяющимся центром тяжести, они цепляются, там всякие острые краешки у них, и не вымываются из породы. Вот много нюансов, но развитие у нас идет, несмотря на пожелание ОПЕК, я докладывал Владимиру Владимировичу об этом…. Но мы потихонечку работаем, Леша… Леша, я прошу тебя. Ты на нас не обижайся за затяжки все эти.
Обратите внимание: наедине они на «ты», но Улюкаев Лёша, а Сечин всё-таки Игорь:
Улюкаев: Нет, Игорь, ты что.
Сечин: Я ж почувствовал, как заштормило чуть-чуть, да.
Тут уже не так явственно видно, кто главнее: министерство при желании и Сечина заставит повертеться. Зато видно, кто опытнее, кто умнее, хитрее. Матёрее. И видно, как Улюкаев становится сговорчивей — надо же, сразу вник в положение отрасли!
Улюкаев: Смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью во всем на твоей стороне. Я считаю, что мы поступаем близоруко, а значит нелепо. Мы искажаем совершенно будущую картину мира.
Похоже делает, ох, делает свое дело сумочка, которая под ключ!
Сечин: …Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, у тебя сложный график. Слушай, а ты чего без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?
Улюкаев: (нрзб).
2017.
