Ковид со счастливым концом

Косила бы она и до осени, да оступилась, сломала ногу и попала с травмой в больницу. Немногословный и, честно говоря, грубоватый хирург, соединил Розе Васильевне кость железным штифтом, все зашил, вовремя заметил, что процесс пошел не туда, перешил. Положили Розу Васильевну на спецкровать и стали за ней ухаживать.

Надо заметить, что дети её находятся в длительной отлучке, а приглядывал внук. Он слушал бабушкины советы насчет личной жизни, ну, чем, допустим, Машенька лучше Светки, носил ей апельсины, он был абсолютно образцов, даже надевал маску с перчатками, но заболел ковидом.

То, что он заразил бабушку, стало ясно не сразу: у Розы Васильевны стала развиваться пневмония. Но это могло быть и от застоя крови и лежачего положения. Конечно сделали анализ. Но явного ничего не обнаружили, а в таких случая решает Роспотребнадзор: есть у тебя ковид или нет. Проходит день, другой. Надзор молчит: там зашиваются, поток большой. Коллизия в том, что консультант-пульмонолог, глянувши на КТ, сказал немедля делать прокол и откачивать жидкость, но если ты уже инфекционный больной, а бабушка плавно, не вставая с хитрой хирургической кровати, переместилась на другую планету системы здравохранения, то пользовать тебя в обычной палате, или там процедурной, врачам нельзя: риск для всех прочих. Страшный нагоняй и даже увольнение с работы, если совсем повезёт.

А Роспотребнадзор молчит, поскольку зашивается всё больше.

Тогда врачи, которые попали в клещи (с одной стороны инфекционную больную надо немедля отослать в инфекционную больницу, а с другой неоказание помощи пациентке, которая, признаться, сникла и не всё ясно понимала уже не только насчёт Светки, но и самой себя), решили, что они откачают жидкость: хирург облачился в скафандр, всё трижды обеззаразили, занавесили и протёрли. Пошел на преступление. Он уже выкачал примерно литр, когда пришло сообщение из Роспотребнадзора: у Розы Васильевны ковид. Сестра шепнула это на ухо хирургу. «Ну и хай с ним», — сказал грубый хирург, докачал остальные поллитра. И пошел снимать скафандр.

Бабушка тут же ожила, запричитала, что все эти манипуляции — пустое, не в коня корм, и т.д., но слушать её было некому, поскольку сиделок и санитарок к ней более не пускали: ковидная она. А занялись тем, чтобы как-то умудриться без потерь перевезти Розу Васильевну в госпиталь коронавирусного назначения.

Вы спросите, откуда я всё так подробно знаю? Я и не это знаю: я имя-отчество лечащего врача знаю. И зав отделением. Потому что некоторым образом способствовал обустройству Розы Васильевны в пространстве: внук-то на карантине изнывает от бессилия и вины, хотя ничем и не виноват. Вот мы вдвоём с ещё одним другом и способствовали родным, чем могли.

Словом, перевезли бабушку в ковидный госпиталь. И тут я выучил ещё одно-имя отчество. Дело в том, что с бабушкой переехал её пакет с огромным количеством лекарств. Которые её лечащий врач категорически отказался ей выдавать. Потому, что лекарства все россыпью, в таблетницах, без упаковок, этого нельзя, потому что преступление, увольнение и всё такое. С одной стороны молодой врач, вусмерть умотанный ковидной каруселью, понимает, что перед ней пожилой, малодвижимый, но доктор в здравом уме, и лекарства дать надо, а то от ковида некого будет лечить, а с другой инструкция. Ну, вот тут и пригодилось, что все мы журналисты и на телевизор ходим: страну убеждаем, убедить девушку, что надо разрешить Розе Васильевне пользоваться её пакетом, удалось. Она, по-моему, засыпала пару раз от усталости в ходе беседы, но взяла себя в руки. Умница. Мобилизованный эндокринолог.

Больше того: она и коллеги с удвоенной силой взялись лечить бабушку от ковида. Все, что положено, вкололи, залили, подсоединили, включили. Ничего не забыли и не перепутали.

Потянулись дни. Ни туды, честно говоря, ни сюды, нога явно заживает, это хорошо, но температура, воспаление… И тут внезапно встаёт вопрос, что Розе Васильевне опять надо КТ делать. Сообщают ей про это те, о ком я пока молчал. Волонтёры. Молодые мальчишки и девчонки, студенты, которые там за больными и ухаживают. Это такие весёлые и самоотверженные тимуровцы в костюмах инопланетян. Не успела Роза Васильевна оглянуться, как её хвать, на каталку бряк, и на улицу, в другой корпус. Она говорит: а-а, миленькие, холодно же на улице, а я в одной рубашке. М-да, — говорит ей Тимур, вынув наушники. — Это мы промашку дали. Но вы не волнуйтесь, щас поправим. И правда: приволокли кучу одеял, обмотали, укутали и весело покатили под слабо доносящиеся до Розы Васильевны звуки русского рэпа. Сделали КТ. Опять хвать, бряк, ой, в боку больно (выяснилось позже что ребро треснуло), но это ж мелочи, правда? Бабушка, что удивительно, даже дополнительно не простыла, а наоборот — запросилась вставать, и мы отвезли ей ходунки! Потом у неё сломалась зарядка. Дав возможность денёк отдохнуть родне от телефонирования, что «не в коня корм, я доставляю столько хлопот, а витамин D вы пьёте, всё-таки Светка, уж прибирал бы Он скорее», доставили ей новую зарядку и это был лучший подарок Розе Васильевне на день рождения.

Да, и ещё КТ: а поражение-то уменьшилось! И бок стал проходить. И ходунки надо было купить с колёсиками, вот бестолковые вы какие!

Сегодня её выписали домой. Нету у неё более ковида. Да, её 96 (девяносто шесть) лет с ней, никуда не делись. И водитель ритма. И железяка в ноге. И недостаточности всякие. Но торопиться некуда: ведь травы пока нет. До травы нам всем ещё дожить надо.