Про Куинджи. Ехал я как-то утром по Крыму. И две цепи гор маячили передо мной. Одна, дальная была вырезана из папиросной бумаги и жемчужно сияла на фоне неба. Вторая была вырезана из бумаги плотной, синей, и стереоскопически была ближе первой. Они следовали друг за другом, как две кружевных кромки женских одёж. Они упирались не в море, а в асфальт — я ж не плыл, а ехал. А так чистый Куинджи. Только нежней и без натужной синьки. Что-то мастер тут перехватил по синеве в своей знаменитой теперь, украденной и возвращённой работе. Фильтр, что ли? Или день такой был — редкий. И ещё немножко про Куинджи. Его боготворили при жизни. Потом слегка улеглось — и рисовали на него карикатуры (П.Щербов особенно старался, его рисунок приводится), мол, рановато его так превозносить. Больше того, вынести его надо из мира искусства. Фокусника. А может, и жулика — за «Лунной ночью на Днепре» его искали лампу. Что светила вместо луны: не нашли. Но осадочек остался. Потом он стал классиком и каждый советский школьник его знал. Любят его у нас и поныне. Что украли картину из Третьяковки — плохо. Что не схватили вора за руку… Ну, во-первых, люди не подозревали ничего криминального. Это хорошо говорит о людях, пришедших в залы. Они не воров ловить пришли. Не проявлять бдительность в отношении замаскированных троцкистов. Они любоваться Архипом Ивановичем пришли. И вообще: это просто случай. Из жизни. Печальный. Забавный. Курьёзный. Который можно изучать с разных сторон. Из которого охране надо сделать выводы. Но шуметь до небес, снимать в работы… Кровавый режим не способен сохранить нам Куинджи, всё сгнило, начиная с Третьяковки… Перебор. Глупость. Милиция быстро нашла — молодцы. Остальным надо успокоиться: Куинджи не страшнее макарон в Кемерове. Дурацкой реплики чиновника. Не страшнее снегопада. Или что тут вчерась до виртуальных кровавых соплей обсуждали, прям Путина чуть с работы не сняли, что уж там Трегулову.
Карикатура «Вознесение Куинджи». Зависть, думаю.
