Понесла меня нелёгкая в больницу. Впрочем, это я поначалу думал, что нелёгкая. Лёгкая. Очень даже лёгкая — по сравнению с тем, что я увидел. И услышал. У меня-то кашель не проходил. Давленьице. То, сё. Что-то шалит. Где-то колет. Больница хорошая. Очереди нет. При входе не бахилы, а хитрый автомат.

Суешь в него ногу в ботинке, а он её разгоряченным пластиком обминает. Нагибаться не надо. Только когда снимать.

Встретила меня доктор. Неприлично, вызывающе красивая. Так нельзя. Здесь же больница, не Голливуд какой. Ну, понятно тёплая рука, прохладный стетоскоп, дышите-не-дышите, предложение сбрить кое-какую лишнюю растительность, шутки про метросексуалов, установка холтера. Дышу. Глубоко. Не дышать не получается. Отвела, короче, она меня от греха подальше к мужику.

Он просвечивал меня и нашел внутри какую-то дырку. «Какая интересная дырочка! — сказал специалист по УЗИ. — Давно она у вас?» Да черт её знает! «Не беспокоит?» Нет. «А во сне?» Нет. «Так, а вы знаете, что у вас в позвоночнике вкрапление?» Дробь, что ли? Нет, скорее всего, вы с этим вкраплением родились, но раньше мы не могли это увидеть, а теперь видим. Наши гаджеты ушли вперёд. И? Если ни дырка, ни вкрапление не беспокоят, пойдём дальше. Давайте.

Следующий спец. Сколько кашляете? Месяц. Шашлык давно жарили? Недавно. Дым вдыхали? Специально нет. Корелляции не заметили? Мол, пожарили — кашель усилился? Нет. Мда. Похоже, антибиотики будем пить. Вот эти, современные. Одна таблетка излечивает нехорошую болезнь. Но у вас кашель противный, застарелый. Вам шесть таблеток. Ладно, как скажете.

И так целый день. А, вернее, два. Решить, нет ли у меня ещё и астмы, направили в обычную поликлинику. Там, конечно, бахилы старомодные, синие, очередь, профессиональные больные, которые живут, видимо, только потому, что научились очередь обходить. Идёт такой в трениках, еле ноги волочит. «Кто последний?» Только рот я открыл, а он шасть в кабинет. Я «Минуточку!» — а он уже изнутри дверь зарывает. Выходит, подмигивает: не щёлкай клювом, фраерок. И напротив в рентгеновский — шасть!

Ну, ладно, я всех прошел. Жду вечером красавицу-доктора. За общим направлением дальнейшей жизни. На подошвах плёнка поскрипывает, бритая грудь от присосок отдыхает. Мимо ходят люди-тени, неразлучные с капельницами своими. Забинтованные. Трубочки торчат. Лица печальные, больница-то хорошая, но это смотря какая у тебя болезнь. Бывают такие, что и больница не радует. Сижу я — чувствую, что занимаю чьё-то место. С дыркой какой-то неопознанной. И подозрением на шашлычный кашель.

Наконец приходит доктор. Вся яблоко-малина-георгин. И говорит: «Что хочу сказать? Ничего нового и опасного я у вас не обнаружила. От давления я вам таблетки сменю, сердечные чуток увеличу, холестерин в норме, излишний калий будем выводить…» И тут у нее зазвонил телефон:

— Борис Михайлович, спасибо, что вы позвонили! Я насчет дамы из пятой палаты. Смотрите, мы её посадили жестко на кислород, активно вентилируем и гидромидрокаурин колем. Радужка на свет реагирует, тест Моисеева-Раушенбаха положительный. Сахар крови тростникового типа, свекольные оттенки только по утрам. Да. Да. Всё, как вы сказали. Нет. Перорально? Три раза в день? Три? Плохо слышно… А, шесть раз в день! Хорошо! Гидромидрокаурин отменить? Так, подождите я запишу. Ацетиленсалицил? Внутривенно? Хорошо.

Запахло землицей, прелой осенней листвой. Стетоскоп обнимал её за шею. А она, вся такая собранная, продолжала:

— Давление сбиваем, аритмию сбиваем. Удвоим, хорошо. Печень на автомате. По почкам динамика прежняя. Селезёнка? У неё удалена лет шесть назад. Да, компенсационные вводим. Борис Михайлович, а вы когда нас навестите? В пятницу? Ой… Нет, ну конечно, дотянем. Дотянем, конечно. Электрофорез? Хорошо, раз в сутки? Понятно. Нет, дотянем, конечно. Только вы в первой половине дня приезжайте.

И она пояснила мне: «Это по её болезни главное в Москве светило. Сложный случай. Но мы её вытащим». Хорошо она это сказала. Устало улыбнувшись. Какой-то в ней земский доктор проступил. Что-то  чеховское.

— А вам вот список назначений, средиземноморская диета. Гуляйте побольше, летайте поменьше. Договорились? И улыбается.

Вылетел я пулей. Грудь помаленьку зарастает, ем чаще пельмени, летаю много, гуляю мало, но доктор она и красивый, и знающий, и чуткий. И кашель у меня почти прошел.