Заметки

Все три спутника, доставленные с нового космодрома Восточный в безвоздушное пространство, успешно отделились от разгонного блока «Волга». Связь с ними установлена. Теперь давайте выдохнем и поглядим, чему нас учит эта история.

Если поглядеть совсем уж пристально, зорким и непредвзятым глазом, то станет ясно, кто с кем в мире воюет. Тягается. Соперничает. Ботаны с хулиганами. Ботаны на данном этапе очень сильно продвинулись.

Как-то в «Известиях» делали ремонт. Вскрыли деревянные панели в кабинете — и оттуда выпал портрет Бухарина. Кто и зачем его спрятал — осталось загадкой. Бухарин — а он был главредом «Известий» — смотрел на нас вполне дружелюбно. Изготовлен он был культмассовым порядком.

Юлия Самойлова — наш изощрённый ответ на злонравие «небратьев». И проверка — Украины, Европы, нас самих: какие они,  подлинные общиечеловеческие ценности?

С неподдельным интересом посмотрел фильм CNN «Самый могущественный человек в мире». Интерес у меня проснулся с первого кадра, где снятый с нижней точки Владимир Путин простирает свои руки — вроде, на подлокотники кресла, а ясно, что над миром. На черном фоне. Под Гимн России и СССР.

Пожалуй, самое трагикомичное в истории Дианы Шурыгиной — читать о ней колонки серьезных авторов в прессе, которая самоназывается «качественной». Если народные издания чистосердечно заняты выяснением мельчайших подробностей жизни и деятельности девушки, враз ставшей знаменитостью, то наставники молодежи, суровея, идут крестным ходом с моральным аршином в руках. Плохо представляя, куда его, собственно, приложить. К телеведущему Малахову, что ли?

Любой миллиардер, меняющий донорские сердца, как перчатки, должен помнить, что все они когда-нибудь останавливаютсяЗачем умер Дэвид Рокфеллер? Ничто ведь не свидетельствовало о необходимости этого события. Старик занимал 581-ю позицию в мировом списке миллиардеров.

Уставши от глупого спора про санкции, присоединили мы Крым без малого три года назад или как (мое мнение — это Крым нежно так, вежливо, волшебно присоединился к нам, взял под руку и, прижимаясь теплым бочком, повел ночной ароматной дорогой куда-то вверх, в Гаспру, искать временное пристанище Набокова), решил я подумать совсем о другом.